Кто написал Рождественский канон?

Канон – это богослужебный певческий жанр, который начал формироваться в VII веке. Канон представляет собой определённое правило пения гимнов Священного Писания. Каждая песнь состоит из ирмоса (первой строфы), припевов и тропарей. Ирмос с греческого переводится как "связка", так как он связывает в единое целое последующие строфы (тропари) и задает им определенный музыкальный ритм и молитвенный настрой. Между ирмосом и тропарями имеется глубинная связь, ирмос служит образцом для остальных тропарей, в которых идеи каждого ирмоса дополняются и развиваются в соответствии с темой праздника. Ветхозаветное событие в ирмосе предлагается как прообраз праздника, поэтому составители канонов обязательно уподобляли строфы канона текстам Библейских песен.

В богослужении, посвященному Рождеству Христову находятся два канона. Первый, знакомый всем своими ирмосами «Христос раждается, славите...», написан преподобным Космой Маюмским. Второй – преподобным Иоанном Дамаскиным. Оба святых отца известны как великие церковные поэты-гимнографы VIII века. Преподобный Косма рано остался сиротой, и его усыновил Сергий Мансур, отец Иоанна Дамаскина, который служил казначеем при Дамасском халифе. Сергий воспитывал мальчиков вместе и дал им хорошее образование. Их учителем был сицилийский иеромонах Косма, который знал музыкальную премудрость и оказал несомненное влияние на творчество братьев как песнописцев, ибо ими в написании канонов использовался и шестистопный ямб, и мерная проза. Повзрослев, Косма и Иоанн переехали из Дамаска в Иерусалим и поступили в монастырь Саввы Освященного. В 743 году Косма стал епископом Маюмским и служил недалеко от города Газа.

На написание Рождественского канона преподобного Косму Маюмского вдохновила праздничная проповедь святителя Григория Богослова по поводу праздника Богоявления, который до начала V века отмечался вместе с Рождеством Христовым. Слово святителя Григория представляет поэтическую декламацию с обильным вкраплением библейских цитат и аллюзий. Она написана с применением искусственных оборотов речи. Этот стиль можно определить, как «умеренный азианизм»[1], отличительным признаком которого являются краткие рассеченные предложения: "Христос рождается: славьте! Христос с небес: выходите в сретение! Христос на земле: возноситесь! Воспойте Господу вся земля! И скажу обоим в совокупности: да возвеселятся небеса, и радуется земля ради Небесного и потом Земного! Христос во плоти: с трепетом и радостью возвеселитесь, — с трепетом по причине греха, с радостью по причине надежды".

В Рождественском каноне преподобный Косма воспевает догмат о Богочеловечестве Христовом – спасительной тайне о двух естествах нашего Спасителя, находя глубокие подобия в стихиях тварного мира. Также много внимания уделяется величию тайны рождения от Девы. Торжество праздника многообразно и радостно возглашается преподобным: здесь и Небесные Силы, здесь и пастыри, и волхвы с дарами. Песнописец приводит многообразные ссылки, как на Ветхий, так и на Новый Завет. Канон на Рождество Христово написан мерной прозой и по напеву принадлежит первому гласу, который, как писал в XIX веке профессор Е.И.Ловягин, "по свойству своему есть самый торжественный, радостный и величественный из всех восьми гласов, употребляемых в Православной Церкви". Разделы канона достаточно кратки, но в них ясно и лаконично передается особое праздничное настроение Рождества.

Ирмос каждой песни канона знаменует то или иное библейское повествование. Первый ирмос соотносится с победным гимном пророка Моисея «Поем Господеви, славно бо прославися…». Рождественский ирмос также заканчивается словами «яко прославися». Следует отметить, что в целях закрепления ведущей идеи преподобный Косма прибегает к повторению последних слов тропарей, которые сочетаются с последними словами ведущего ирмоса. Выражение «яко прославися» имеется во всех тропарях первой песни. Как некогда Господь славы избавил Свой народ от египетского рабства, так и теперь он со славой воплощается, чтобы избавить все человечество от рабства греху.

Христос раждается, славите: Христос с небес, срящите: Христос на земли, возноситеся. Пойте Господеви, вся земля, и веселием воспойте, людие, яко прославися.

Христос рождается, — славьте! Христос с небес, — встречайте! Христос на земле, — возноситесь! Пой Господу, вся земля, и с веселием воспойте, люди: ибо Он прославился.

Второй песни в каноне Рождества нет. Она включается в каноны довольно редко, в основном, в период Великого поста. Третий ирмос связывается с библейским гимном образом рога. Рог – древний библейский символ могущества, достоинства, силы. Здесь он получает новое назначение – возрождение человека Богом, освобождение от власти греха.

Прежде век от Отца рожденному нетленно Сыну, и в последняя от Девы воплощенному безсеменно, Христу Богу возопиим вознесый рог наш, свят еси, Господи.

Прежде веков от Отца нетленно рожденному Сыну, и в последние времена бессеменно воплотившемуся от Девы, Христу Богу воскликнем: возвысивший достоинство наше, свят Ты, Господи!

В четвёртой песни преподобный Косма употребляет выражение из книги пророка Аввакума «и святый из горы приосененныя чащи», потому что именно ему принадлежит толкование этих слов, как рождение Иисуса от Богородицы. Иессей – отец царя Давида, прародителя Богородицы.

Жезл из корене Иессеова и цвет от него, Христе, от Девы прозябл еси, из горы хвальный приосененныя чащи пришел еси, воплощься от неискусомужныя, невещественный и Боже. Слава силе Твоей, Господи.

Христос — отрасль от корня Иессея и цветок от него, Ты произрос от Девы, от горы, осененной чащи, пришел Ты, Всехвальный, воплотившись от безмужной, Невещественный и Боже. Слава силе Твоей, Господи!

Пятый ирмос отражает учение Церкви о том, что спасение падшего человечества Христом, примирение его с Богом было предопределено на предвечном (состоявшемся еще до начала бытия мира) совете Святой Троицы. Поэтому в пророчестве Исаии Христос назван Ангелом Великого совета и Начальником примирения.

Бог сый мира, Отец щедрот, великаго совета Твоего Ангела, мир подавающа, послал еси нам. Тем богоразумия к свету наставльшеся, от нощи утренююще, славословим Тя, Человеколюбче.

Бог мира, Отец милосердия, Ты послал нам Ангела (вестника) Великого совета Твоего, дарующего мир. Поэтому мы, приведенные Им к свету богопознания, бодрствуя с глубокой ночи, славословим Тебя, Человеколюбец.

Ирмос шестой библейской песни создан из молитвы пророка Ионы. Как пророк чудесным образом избежал смерти, хотя три дня находился во чреве кита, так и Сын Божий, родившись от Девы Марии, непостижимым образом сохранил Её девство.

Из утробы Иону младенца изблева морский зверь, якова прият: в Деву же всельшееся Слово, и плоть приемшее, пройде сохраншее нетленну: егоже бо не пострада истления, Рождшую сохрани неврежденну.

Иону, как младенца, из чрева морской зверь изрыгнул таким, каким принял; так и Бог-Слово, вселившись в Деву и принявши плоть, родился от Нее, сохранив Ее девство неповрежденным; ибо не подвергшись тлению Сам, Он и родившую Его сохранил неповрежденной.

Ирмосы седьмой и восьмой песней канона обращаются к образам трёх еврейских отроков Анании, Азарии и Мисаила, которые не пожелали поклониться идолу, за что были брошены в горящую печь, где Бог сохранил их невредимыми, преобразив жар в прохладу. Так Дух Божий в человеке способен преображать его природу. Преподобный Косма Маюмский увидел в нахождении отроков в огне, который их не опалил, прообраз утробы Богородицы, в которую вселился Христос-Бог (огонь) и не опалил Деву Марию, что отражено в восьмой песни.

Отроцы благочестию совоспитани, злочестиваго веления небрегше, огненнаго прещения не убояшася, но посреде пламене стояще пояху: отцев Боже, благословен еси.

Отроки, вместе воспитанные в благочестии, презрев нечестивое приказание, не испугались угрозы огнем, но, стоя посреди пламени, пели: благословен Ты, Бог отцев.

Чуда преествественнаго росодательная изобрази пещь образ: не бо яже прият палит юныя, яко ниже огнь Божества Девы, в нюже вниде, утробу. Тем воспевающе воспоем: да благословит тварь вся Господа и превозносит во вся веки.

Образ чуда сверхъестественного представила печь, дающая прохладу: как она не опалила юношей, которых приняла, так и огонь Божества не повредил утробу Девы, в которую сошел. Поэтому, торжествуя, воспоем: да благословит всякое творение Господа и восхваляет Его во все времена.

Ирмос девятой песни передаёт восхищение преподобного Космы чудесным событием – явлением Неба на земле при рождении Спасителя.

Таинство странное вижу и преславное: небо вертеп, престол херувимский Деву, ясли вместилище, в нихже возлеже невместимый Христос Бог, Егоже воспевающе величаем.

Вижу необычайное и непостижимое таинство: пещера стала небом, Дева стала херувимским престолом Бога, ясли стали вместилищем, в котором лежит невместимый Христос Бог, Которого мы, воспевая, величаем.

Любити убо нам, яко безбедное страхом, удобее молчание: любовию же, Дево, песни ткати спротяженно сложенныя неудобно есть. Но и, Мати, силу, елико есть произволение, даждь.

Сколь безопасней было бы полюбить молчание! Ведь очень трудно нам при любви к Тебе, Дева, составлять песни, достойные и стройно сложенные. Однако, Матерь, даруй нам на это столько силы, сколько мы имеем усердия.

В соответствии с древневосточной богослужебной традицией, ирмосы Рождественского канона исполняются задолго до самого праздника Рождества, начиная со дня празднования Введения во храм Пресвятой Богородицы. Они поются на службах в качестве катавасий. Так возникает таинственная символическая связь между событием Введения — началом подготовки Марии к Ее будущей миссии и самим Рождением Христа. Пение Рождественских ирмосов целый месяц держит душу каждого верующего в ожидании великого праздника «малой Пасхи».

Кроме канона Рождества Христова, преподобный Косма составил каноны на утрени Страстной седмицы Великого поста, а также каноны на двунадесятые праздники: Преображение, Троица, Сретение, Успение Богородицы, Богоявление, Воздвижение креста Господня, Вход Господень в Иерусалим. Все они восхищают глубиной богословия. Каноны преподобного Космы Маюмского почти безошибочно и сразу узнаются по особой, присущей им возвышенности и яркости образов. Здесь и неторопливость, и большая музыкальность, и, что самое основное, изображение той милости Божией, того промышления, которые имеет Господь о душе человеческой.

Память преподобного Космы Маюмского празднуется 25 октября.

диакон Максим ТОГУБИЦКИЙ

[1] Направление в греческой и отчасти римской риторике, культивировало обширные периоды, украшенные параллелизмами и антитезами, прозу ритмизированную и с созвучиями, близкими к рифме. Сторонники аттикизма видели в таком стиле «извращение эллинских вкусов азиатским влиянием» — отсюда и первоначально уничижительное название. Под влиянием азианизма сложилась вся позднеантичная проза, к его традициям восходит литература Возрождения и барокко.