«Крайние» пастыри
27.03.2018
Для большинства жителей России Дальний Восток страны – дальний не просто по числу тысяч километров, которые надо преодолеть, чтобы добраться до восточных российских регионов, но и по незаметным порой оттуда, «с запада», проблемам и особенностям жизни. Особенности имеют также мировоззрение, самоощущение местных жителей, а значит, и пастырские труды тех, кто их просвещает христианской верой и духовно окормляет.
Характеризуя специфику священнического служения на «крайнем востоке» России (так называли эти земли во времена их освоения), проректор Хабаровской духовной семинарии по науке и инновациям священник Максим Суворов напомнил: «Здесь священники призваны служить в особых климатических, экономических, географических, социальных условиях: это и огромные расстояния, и малое количество священников, и трудная экономическая ситуация. В дальневосточных регионах до сих пор есть много мест, где слово Божие никогда не звучало. Подчас священники здесь несут крест апостольской проповеди, особенно среди местных коренных народов. К тому же надо иметь в виду, что исторически Дальний Восток был местом ссылки и каторги».
Отвечая на вопрос корреспондента, отец Максим указал на то, что если на запад от Дальнего Востока, в регионах, которые принято называть Центральной Россией, священник исполняет свое служение в более-менее устоявшихся формах, к тому же нередко у него может быть довольно много помощников, в дальневосточных епархиях священники вынуждены делать подчас все сами, к тому же часто могут возникать непредсказуемые ситуации. «Определенно священникам здесь труднее, но благодати можно стяжать больше», – уверен он.
Осмысление и обсуждение
Теме «Священническое служение на Дальнем Востоке: особое призвание или обыкновенные проблемы» была посвящена состоявшаяся в декабре 2017 года в Хабаровской семинарии региональная научно-практическая конференция, которая собрала священнослужителей из Хабаровской, Ванинской, Биробиджанской, Магаданской епархий, а также студентов и преподавателей духовной школы.
– Тема конференции оказалась действительно актуальной, поскольку мы попытались выявить специфику современного священнического служения на Дальнем Востоке. Не секрет, что труды первых миссионеров Дальнего Востока, таких как святитель Иннокентий Иркутский, святитель Иннокентий Московский, святитель Николай Японский, были поистине апостольскими, сопряженными подчас с огромными препятствиями и лишениями. Сейчас, конечно, другие условия, тем не менее, и в нынешнее время есть свои особенности и свои трудности, – рассказал читателям нашей газеты проректор Хабаровской семинарии по научной работе.
Вопросы и проблемы
Какие же вопросы были затронуты во время выступлений? Ключарь Спасо-Преображенского кафедрального собора Хабаровска протоиерей Георгий Сивков, обратившись к такой стороне священнического служения на Дальнем Востоке, как миссия, поделился опытом общения с жителями дальних поселков, которые он навещал во время миссионерских поездок. Отметив, что людей, живущих практически в условиях изоляции из-за транспортных проблем и отсутствия привычной городскому населению инфраструктуры, приезжающему пастырю нужно не столько критиковать за их образ жизни, сколько любить каждого, прилагая все имеющиеся силы, чтобы помочь им обрести нравственные ориентиры, показать добрые примеры.
О миссии среди коренных народов говорили клирики Ванинской епархии протоиерей Евгений Касьянов и священник Александр Самаркин. Являющийся руководителем епархиальной комиссии по малочисленным народам отец Александр, в частности, упомянул о такой проблеме: представители малочисленных народов края боятся, что принятие Православия приведет к их обрусению, утрате корней. В связи с этим священник подчеркнул, что надежда на успех проповеди возможна в том случае, когда проповедник способен не только объяснять заблуждения тех, кто придерживается язычества, но также ясно и убедительно говорить этим людям о Христе, о Православной вере.
История в лицах
С историей священнического служения на Дальнем Востоке «в лицах» участники конференции смогли познакомиться благодаря докладам проректора по науке и инновациям Хабаровской духовной семинарии иерея Максима Суворова и старшего научного сотрудника сектора истории культуры и искусства Дальнего Востока Хабаровского краевого музея Натальи Рубан.
Посвятившая свое выступление законоучителям Хабаровского кадетского корпуса Наталья Рубан рассказала, например, об одном из первых преподавателей Закона Божия в корпусе протоиерее Афанасии Протодиаконове. Будучи сыном известного дальневосточного миссионера, сподвижника святителя Иннокентия (Вениаминова) Александра Протодиаконова, отец Афанасий сам стал подлинным подвижником в миссионерской деятельности по христианскому просвещению коренных народов Приамурья. «Несмотря на слабое здоровье, он посвятил себя миссионерскому служению и в 1893 году по распоряжению правящего архиерея возглавил Камчатскую духовную миссию. Отец Афанасий самостоятельно изучал языки местных народов, собирал подробные сведения о жизни, быте, культуре и верованиях инородцев. Первым из местных этнографов он посетил такие отдаленные уголки Приамурья, как реки Тумнин, Сюркум, Окуми и Улика. При участии батюшки в некоторых амурских селах и стойбищах были построены и открыты церкви и часовни», – отметила Н.А. Рубан.
На страницах «Камчатских епархиальных ведомостей» в 1894-1898 одах отец Афанасий Протодиаконов регулярно публиковал отчеты о состоянии миссионерской работы в крае, ставшие своеобразной летописью дальневосточной православной миссии конца XIX века. Батюшка подробно описывал состояние миссионерских станов, отмечал особенности христианизации различных народностей, рассказывал о работе миссионерских школ, о подвигах священников-миссионеров. «Не испытавшие подвигов миссионерского служения могут думать, – пишет он в отчете за 1895 год, – что небольшой труд – обличить нелепость языческих суеверий и убедить идолопоклонников к принятию истинной веры Христовой; но ближайшее ознакомление с суевериями язычников, обитающих в пределах Приамурья, достаточно убеждают, что христианство нелегко прививается к ним. При глубоком сознании своего малосилия в этом высоком и святом деле Камчатская духовная миссия не может не видеть над собой силы благословения Божия».
После 1917 года многие законоучители корпуса разделили трагические судьбы большинства русских православных священников, подвергшихся гонениям, перенесших страдания и скончавших мученически свою жизнь за веру.
О жизни епископа Хабаровского Пантелеимона (Максунова) и его пастырском служении, большая часть которого пришлась на разгар атеистических гонений, рассказал священник Максим Суворов, сделавший также в своем докладе обзор антирелигиозной политики в дальневосточном регионе в 20-х – 30-х годах XX века.
Выступавший напомнил, что владыке Пантелеимону выпал жребий управлять Хабаровской епархией во время крайнего обострения безбожных гонений на Церковь, усиления «антирелигиозной пропаганды» и подрывной деятельности схизматических раскольнических движений изнутри. Несмотря на все активные действия властей в поддержке обновленцев, к 1931 году обновленческая община прекратила свое существование в Хабаровске: обновленцы потеряли свою паству – она вся перешла под омофор епископа Пантелеимона.
Служа своей пастве в условиях гонений тридцатых годов, когда открытая проповедь была практически невозможна, епископ Пантелеимон находит иной способ проповеди и миссионерства – он увещает свою паству через письма. В условиях гонений на Церковь он неустанно заботился о пасомых не только словом наставления, но и материальной поддержкой. Архипастырь считал себя обязанным отправлять передачи томящимся собратьям – священникам, сидевшим в тюрьмах. Владыка писал много писем утешения христианам, находившимся в заключении. В составленных им листовках словами святителя Иоанна Златоуста и праведного Иоанна Кронштадтского он призывал не озлобляться против обидчиков, быть твердыми и непоколебимыми в вере. Некоторые из утешительных писем епископа Пантелеимона были составлены в поэтической форме.
Впоследствии все, что делал епископ Пантелеимон, утешая страждущих и узников, наставляя свою паству через письма, было вменено ему в вину. 15 февраля 1932 года епископ Пантелеимон был осужден «тройкой» на пять лет лагерей. Скончался архипастырь 9 февраля 1933 года в 1-м отделении Сиблага г. Мариинска от кровоизлияния в мозг и паралича сердца.
«Синдром отложенной жизни»
Немалый интерес вызвало также выступление настоятеля студенческого храма при Северо-Восточном государственном университете (Магадан) священника Димитрия Просяника, обратившего внимание слушателей на «синдром отложенной жизни» как специфическую черту самоощущения и образа действий жителей Дальнего Востока.
«Огромное количество людей, живущих в отдаленных регионах привыкли жить не сейчас, а ʺпотомʺ: они не делают ремонт, не улучшают свой быт, используют обветшалые вещи и предметы мебели, не делают гнетущую серость вокруг себя хоть сколько-нибудь красивее; но не потому, что у них нет денег, не из аскетических целей, – отметил отец Димитрий, описывая проявления ʺневроза отложенной жизниʺ. – Вроде и деньги есть, и жить так опостылело… Настоящая жизнь для них начнется потом, при определенных условиях, после каких-то достижений или событий, а та, которой человек живет, является только подготовкой к настоящей. Так проходит пять, десять, двадцать, тридцать, сорок лет… Люди десятилетиями не женятся или живут в браке, где умерли вообще какие-либо отношения, – просто сосуществуют рядом, годами ходят на нелюбимую работу, считая, что потом когда-нибудь они ее сменят, и тогда жить станет в радость. Здоровый психически человек начинает жить как невротик, откладывая решение проблем. Проблемы накапливаются – происходит невротический срыв в поведении, в общении с окружающими. В психологии схема классического невроза выглядит как "хочу – не могу". Схема невроза отложенной жизни такова: "хочу – могу – не позволяю себе"».
Говоря о проявлениях этого психологического феномена в приходской практике, докладчик рассказал: «Живя в Магадане, я проводил на материк огромное количество друзей, знакомых, а став священником, еще и значительное число активных прихожан, алтарников, певчих. При этом обратной картины притока людей в Магаданскую область из центральных регионов страны не наблюдается. В беседах со священниками Магаданской епархии, несущими служение в отдаленных приходах (в основном это вахтовые поселки и поселки с убывающим населением), часто приходится слышать о кадровых проблемах. Люди уезжают с Колымы семьями. За несколько лет может поменяться состав прихода – слава Богу, на место уехавших приходят новые прихожане».
Особенно же важно, что как отголоски феномена «отложенной жизни» часто звучат слова людей, которые говорят о своем «отложенном» спасении души, мол, я хочу пойти в храм, но не могу: работа, дети… «Полагаю, понимание механизма развития синдрома отложенной жизни поможет нам ближе подойти к глобальной проблеме: фактически, главное дело нашей жизни – спасение души – огромным количеством людей откладывается на потом», – подчеркнул отец Димитрий.
Говоря о том, как бороться с такой ситуацией, он констатировал: «В деле пастырского попечения мы должны неустанно напоминать о главной цели, к достижению которой необходимо прилагать усилия не потом, а сегодня, – пути к Царствию Небесному. Дорога к нему вымощена добрыми делами, одними же только благими намерениями, как гласит крылатое выражение, вымощена дорога в ад. Прихожан необходимо активно привлекать к социальной деятельности, к служению ближним».
По мнению докладчика, может также понадобиться привлечение православного психолога, важное значение в принятии решений имеет и совет духовника: «Человека, опомнившегося после долгого периода грёз о будущей хорошей жизни, подстерегает множество опасностей – в их преодолении нельзя впадать в крайности, но следует придерживаться золотой середины».
Непреодолимые трудности как вызов служению
Возможно ли при имеющихся ныне силах и средствах решить проблему малолюдных приходов, которая усугубляется в данном случае еще и огромными расстояниями между населенными пунктами, или хотя бы сделать ее менее острой? По мнению священника Максима Суворова, существует проблема не малолюдности приходов, а, скорее, малого количества приходов на Дальнем Востоке.
«В связи с тем, что Православие здесь не укоренилось до революции так как на Западе России, а потом было под корень вырезано советской властью, можно сказать, что Православие здесь только зарождается», – подчеркнул священнослужитель.
Что же касается малочисленных народов, то проблемы проповеди среди них по большей части остались такими же, как те, с которыми сталкивались православные миссионеры, совершавшие свое служение в этих местах в предыдущие столетия. «Поэтому опыт первых миссионеров, которые несли свое служение в более тяжелых условиях, бесценен, – уверен отец Максим. – Современному священнику просто необходимо его применять, а также отвечать на трудности и вызовы современности».
Существует и проблема, специфическая для нашего времени: в конце XX века началась экспансия различных сект на Дальний Восток России. «После развала Советского Союза секты облюбовали Дальний Восток как место, где они легко могут прижиться, – рассказывает священник. – В основном это связано с зачастую полным отсутствием традиций Православия среди местного населения. Пожалуй, такой экспансии, как в 90-е, сейчас уже нет, тем не менее, в процентном соотношении количество адептов сект по отношению к более западным регионам России остается высоким».
Наталия БУБЕНЦОВА
Иллюстрации сайтов
Хабаровской епархии
и
Николаевского викариатства Хабаровской епархии