Потому что победили

О войне написано много. Многостраничные исследования, повести, очерки, статьи… А еще о той Великой, той Отечественной остались нам воспоминания отцов, дедов, прадедов, их жен, дочерей и сестер. Та война, можно сказать, «породнилась» с каждой семьей в нашей стране – забрав родных, погибших на поле боя и в лагерях, пропавших без вести, уничтоженных карателями или не уцелевших во время голода и бомбежек, опалив сердца выживших. Война стала частью семейных историй. О своем деде-фронтовике рассказывает митрополит Иркутский и Ангарский Вадим.

Мой помянник об упокоении все длиннее, и мне все горше читать его. Восходят ко Господу родные нетленные души. Ложатся в сырую сибирскую землю все те, с кем я строил духовную жизнь в нашем суровом Прибайкалье… Совсем недавно я вычеркнул из списков о здравии и вписал в списки об упокоении имя благословенное, имя, которое я произносил с особым благоговением на утренних и вечерних молитвах и в храме, вынимая из него Божью частичку. Это имя великого нашего земляка, патриота, выдающегося писателя, раба Божия Валентина Распутина. Иркутяне хорошо помнят, как многотысячно хоронила его родная земля в солнечный весенний день, одного из лучших своих сыновей…

Через день после его похорон приходилась последняя родительская (третья) суббота в череде Великого поста, и я вспоминал, как дивно Господь устроил погребение своего бесстрашного воина за Отечество наше. Словно незримая Его длань сметала все помехи, которые, как правило, сопровождают большие многолюдные организации либо торжеств, либо похорон. Все сложилось  как бы само собою… В этом была воля Божия и Его благословение. После прочтения молитвы о новопреставленном рабе Божием Валентине я произнес имя своего деда Федота, которого поминаю все чаще в эти юбилейные для Победы дни. Федота Васильевича, фронтовика, вернувшегося с фронта с ранениями, орденами и медалями. Одни ордена Славы двух степеней чего стоят!

Дед мой был прирожденным краснодеревщиком, редкостным мастером. Дерево он чувствовал, как любимую: не пройдет, не потрогав, ни березки, ни сосенки. Всякую щепу обнюхает. А его ловко слаженная крепкая и благородная мебель, теперь, уж конечно, раритет и хранится как предмет искусства во многих столицах мира.

Но больше я думаю о деде не столько как о редком умельце, сколько как о фронтовике, воевавшем вместе со своим народом, а потом восстанавливавшем послеоккупационную родную Белгородчину.

Бывало, бабка моя ворчит на него, мол, что ж он, будто своей семьи нету, все бежит без оплаты подымать порушенное. Всем-то вдовам не поможешь, всех сирот не обогреешь.

– Что с них взять-то, – оправдывался дед, – им самим давать надо.

И помогал, и строил, и носил тайком счетную картошку с хлебушком, дорогие кусочки сахару, чтобы сунуть сироте да бездомному нищему, которые половодьем разливались по послевоенной разрухе.

Да, вот он – День Победы! Великой кровью завоеванный, неимоверными тяготами тыла заработанный, врученный нам израненными нашими дедами. На вечное хранение, как алмаз драгоценный в сияющий венец России. Нам бы только бережно хранить память о войне, чтобы помнили потомки, знали цену жизни на родной земле…

О войне написано много! Много книг, статей, много снято фильмов, поставлено пьес в театрах. Я, родившийся через десять лет после победы, очень любил слушать рассказы старожилов и фронтовиков о довоенной и военной поре. Эти рассказы воспитывали во мне чувство Родины. А оно удивительно! И прав наш мудрый и великий земляк Валентин Григорьевич  Распутин, сказавший, что только имеющий, воспитавший в своей душе это несказанное чувство может опускаться в глубокие глубины своего народа, его историю, культуры души неизъяснимой.

Мне было проще получить это чувство. Господь даровал мне его дивными рассказами моих старших земляков. О боях, которыми спасли  Белгородчину, о горьких годах оккупации, голоде.  Бесконечные рассказы о разрухе,  о том чувстве созидания, которое охватило весь край, да и всю страну после войны. Все строили дома, сараи, землянки.

И дед мой, Федот Васильевич, выходил из дома с тем же внутренним ощущением созидания, горячим желанием восстановить, поднять, создать… Потому что победили, потому что мир.

Кому-то сия радость дается словом, кому-то руками, кому-то молитвою. Было горе: вдовы, сироты, нищие, калеки заполнили страну. Но была и жажда жизни, жадность к созиданию. Потому что впереди был мир. И многие полагали, что вечный…

Рассказ митрополита Вадима
опубликовал сайт Иркутской епархии